'Иоланта', или 'Исцеление любовью' — Большой
театр оперы Республики Беларусь
17 января 2006 года Национальным академическим Большим театром оперы Республики Беларусь была показана опера П. И. Чайковского «Иоланта». Не
премьера, а всего лишь новая сценическая версия бывшей постановки Вячеслава Цюпы, осуществленная в 2004 г. режиссером Маргаритой
Изворской-Елизарьевой. И даже не ввод новых исполнителей (вся возможная молодежь «ввелась» еще в прошлом сезоне) — обычный, казалось бы, "рядовой"
спектакль. Тем более — не на родной сцене оперного театра, где сейчас, как известно, ремонт, а в Центральном Доме офицеров, где театр ютился после
войны. А от «перемены места встречи» слагаемые, можно предположить, будут меняться. Тем не менее, музыкальное действо собрало почти полный зал
зрителей (если не учитывать меньшую, в сравнении с оперным, «публиковместимость» и совершенно пустой балкон). Впрочем, слагаемое под названием
«публика» действительно изменилось. Как и слагаемое под названием «артисты»…
Эта опера — трогательная история о девушке Иоланте, дочери короля Прованса, с детства лишённой зрения и не ведающей о своей слепоте. В один
прекрасный день в её сад проникает рыцарь Водемон и, так получается, случайно раскрывает ей тайну. Отец, узнав о происшедшем, решает наказать
непрошеного гостя. Девушка готова стерпеть все муки, лишь бы спасти полюбившегося ей рыцаря…
Впрочем, сюжет можно пересказать и иначе: быть в темноте иль видеть свет — вот в чем вопрос… Или так: путь к свету лишь любовь укажет… Может,
этим и интересны произведения искусства, что позволяют каждому увидеть их как-то по-своему? И пускай доказывают музыковеды, что Чайковский смотрел
на свою последнюю оперу как на духовный завет, создавая ее под воздействием религиозных идей: каждый волен «прочитать» в ней то, что ему ближе.
«Читателей» (читай: почитателей) творчества величайшего русского гения оказалось в тот вечер две категории: совсем юные создания и поколение «за
50», которое, по-видимому, воспитывалось в лучших традициях культурного просвещения, непременно посещая театры, концерты, выставки и т. д. Так
называемое «среднее» поколение, озадаченное, вероятно, бытовыми вопросами и добычей материальных благ, к сожалению, было в меньшинстве. Информация к
размышлению?
В зале царила атмосфера ожидания прекрасного, затем вслушивания — может, поначалу недоверчивого, но всё же старательного. Самым же удивительным
стало наблюдение за тем преображением, которое произошло с каждым, кто слушал оперу. На первый взгляд, в любом финале нет ничего особенного:
аплодисменты, цветы, поклоны, «побег» зрителей в гардероб… Но!!! Они думают при этом о сюжете, о великой силе Любви, о том, как прекрасно было бы
всё в мире, если бы строилось только по законам Любви… Повсюду слышались отзывы, рассуждения о смысле оперы, о музыке, о ее исполнении, об актерской
игре. А где же погоня за бытовыми мелочами, где мысли о тяжёлой жизни, болезнях, неурядицах? Пусть на какое-то время, но все житейские проблемы
канули в Лету. Господствовала атмосфера радости, просветления, временной отчуждённости от обыденной рутины. Лекарство от проблем? Своеобразный relax?
Или еще и «мудрое, доброе, вечное»? Красота, которая «спасет мир»?
Опера, смеем утверждать, состоялась в своём эстетическом смысле. Пусть и имели место некоторые «но» (не привычно как-то без оркестровой ямы,
которая бы выровняла баланс между оркестром и голосами), однако все присутствующие сознательно или подсознательно были наполнены чувством
благодарности к огромному труду всех тех, благодаря кому состоялся этот спектакль. И даже — к их смелому выбору своих музыкально-театральных
профессий в наш «век технологий и бизнеса».
Всех, кто ещё не является усердным «ревнителем» оперных представлений, заверим, исполнительский состав «Иоланты» был очень удачным. В главной
роли выступила Анастасия Москвина. Следует отметить, что по сюжету Иоланте лишь 16 лет и весьма не просто сыграть девочку-подростка. Наивность и
простота мимики актрисы, детская непосредственность жеста, чистота голоса даже в душе самого большого скептика не оставили никаких сомнений, что
героиня действительно очень юна.
Завораживала так же и игра Эдуарда Мартынюка, который выступил в роли Водемона. Он производил впечатление благородного, по-юношески страстного
рыцаря, готового на всё ради своей любви. И не случайно сразу после окончания спектакля на сцену к нему сбежались девушки (видимо, желавшие иметь
рядом такого же рыцаря) и задаривали его своими благодарностями и цветами.
И, конечно же, необходимо сказать об обладателе замечательного баса Олеге Мельникове, сыгравшем роль отца Иоланты. В самом актёре есть нечто от
царственно рода: осанка, жесты — всё указывало на его титул короля. Широта и величие игры гармонично сочетались с его глубоким, объёмным басом,
который передавал два главных настроения души короля Рене: доброту и страдания любящего отца.
Публику порадовали так же: благородный баритон Андрей Морозов, глубокий баритон Михаил Жилюк, характерный тенор Георгий Чепиков, молодой
талантливый бас Дмитрий Трофимук, глубокое, сочное контральто Марина Аксёнцова, лирическое, почти кристальное сопрано Татьяна Тиунова, тёплое,
драматичное сопрано Анны Гурьевой.
Приятно было посмотреть и на артистов хора, внимательно и образно создававших атмосферу действия. Дирижёр Андрей Галанов мастерски вёл оркестр.
На славу постарались мастерская постановочной части театра, предоставив со вкусом сделанные декорации. Костюмы артистов, изготовленные
Художественно-эксперементальным театральным комбинатом, как нельзя лучше отражали эпоху Франции XV века, традиций Южной Франции: нежность цвета и
лёгкость тканей.
А знаете ли вы?…..
Выбор сюжета со счастливым исходом — необычное для Чайковского явление: в большинстве его опер либо настоящая трагедия, либо несостоявшаяся любовь и
разбитые надежды. Здесь же — Любовь побеждает и, мало того, гимнически прославляется! Может, это прославление Любви и Творца отражает стремление
Петра Ильича противостоять мраку и отчаянию, так часто слышимых в других его сочинениях? И сюжет о спасительной силе Любви — мечта Чайковского, не
осуществившаяся в реальности?.. Впрочем, об этом пусть лучше спорят музыковеды…
